«53 врача»: реабилитолог Руслана Березина
«53 новости» открывают новый проект. Полагаем, наши постоянные читатели не удивятся, что связан он с цифрой «53». Наше издание уже публиковало «53 храма», «53 дня до Победы», «Как выжить на 53 рубля в день». Этот масштабный проект, знакомящий новгородцев с медициной города и региона, мы решили связать с людьми. Биографии профессионалов и актуальные проблемы, трудовые будни и нетипичные ситуации: все это найдет отражение в проекте «53 врача». Уверены, до конца года наши читатели узнают больше о здоровье от профессионалов из всех отраслей медицины.
Первый наш собеседник – главный врач новгородского «Клинического центра медицинской реабилитации», главный внештатный специалист по медицинской реабилитации Руслана Березина.
— Вы родились в Воркуте. В семье военных?
– Я родилась в семье врачей.
– Значит, у вас всё, как принято: дедушка был врач, папа был врач…
– Дедушка был фармацевтом, бабушка была медиком-инфекционистом, родители оба врачи, родственники врачи… Традиционная такая врачебная династия. Переехали они в Воркуту потому, что в те времена, в 1960-70-х, там развивалась промышленность. Как туда переехали, так я и родилась. На Севере активно развивалась социалка, медики были очень нужны. Врачей туда заманивали, и они там прижились.
Я пошла в медицину благодаря семье, других вариантов особо не было. Хотя я училась в музыкальной школе, мама хотела, чтобы я занималась музыкой, но продлилось это только до седьмого класса.
Училась я в Екатеринбурге, получила целевое направление. Сдавали же вступительный выпускной экзамен мы в Республике Коми при местном университете, и куда фактически были целевые направления, туда и направлялись. Закончила вуз я в 1994-м. Одной ногой и знаниями все мы были в советской системе, но уже начали работать, когда выстроились совершенно другие взаимоотношения. Врачей стали знакомить с новыми реалиями: системой ОМС, статистическим учетом, который, врачи должны понимать, как экономику, а не просто цифры.
В залах реабилитационного центра установлены тренажеры, которые помогают восстанавливать людей с разной патологией. Один из них — стабилоплатформа. Она позволяет тренировать равновесие не только при травмах центральной нервной системы, но и, например, у кардиологических пациентов, находившихся долгое время в лежачем положении, при восстановлении после травм тазобедренного сустава.
И, конечно, пока мы были молодые, это легко воспринималось. Как я понимаю, доктора с опытом отрицали новое. Когда у тебя есть определенный опыт, зачем тебе что-то другое? Если ты видишь, что и так все хорошо и полезно, а лишнее – может быть просто лишнее, а не положительный какой-то опыт.
Потом много лет я работала в Воркуте в детской поликлинике. Грамота «за многолетний добросовестный труд» оттуда же, я работала там 15 лет и врачом, и заведующей поликлиникой. А потом, когда активно пошли профилактические программы, мне предложили организовать отделение профилактической медицины.
– Вы перфекционист, или бывает такое, что, видя ошибку, пытаетесь ситуацию просто окультурить?
– С возрастом я понимаю, что и такое бывает. Можно расценивать сделанное не как ошибку, а как слабое место, которое мы не увидели. В психологии есть такое выражение «золотой пинок» – то есть можно проблему в какую-то сторону и развернуть.
Большое внимание в центре уделяется тестированию больных. Оно позволяет найти психические и когнитивные нарушения. Количественные показатели дают качественную оценку. Так можно выявить синдром страха у кардиологических пациентов, речевые и двигательные нарушения. Важна не только субъективная оценка состояния здоровья врачом, но и конкретные данные. Оценка состояния больного и различных факторов, включая социальные, происходит и при госпитализации, и при выписке.
– Вы работали в детском медицинском учреждении. А как вы перешли в реабилитацию?
– Мой супруг был главным врачом больницы, и в какой-то момент ему предложили другую работу, административно-управленческую. И, естественно, он уже как администратор на уровне города по-другому видел ситуацию. Однажды он приехал в нашу поликлинику со своим руководителем на инспекцию, который увидел меня с точки зрения не просто супруги своего подчиненного, а как руководителя поликлиники, подразделения… А Воркута – тот город, в который люди приезжают, но при достижении пенсии все равно его покидают.
Уезжал главный врач городского санатория-профилактория. Я думаю, что они подбирали кого-то, кто мог и хотел бы что-то сделать. Но сначала я занималась организацией центра здоровья.
Это отдельная история была: профилактические программы открывали по всей стране, и на базе этого санатория открывали центры здоровья. Мы предложили там это организовать фактически с нуля, в одном из блоков санатория сделать отделение, что вышло очень успешно. И не только по моему мнению, но и комиссий. А дальше уже мне предложили стать главврачом санатория-профилактория. Года три я там работала.
В центре введена специальная профилактика падений больных. В этом, в частности, помогает специальная маркировка на электронных браслетах.
Какие санаторные услуги за полярным кругом? Это, конечно же, реабилитация, восстановительное лечение, поддержание здоровья пациентов, которые из Воркуты не могут выезжать в течение года. Световой день маленький, но мы проводили водные процедуры, массажи, физиотерапию.
Думаю, что, исходя из этого, департамент здравоохранения Новгородской области просто зная обо мне, о моих управленческих способностях, пригласил открывать реабилитацию. Я приехала в Великий Новгород в 2013 году. Сначала работала заведующей в лечебно-диагностическом центре. В 2014-м департамент выпустил программу, и на следующий год мы открылись, получили лицензию, как центр медицинской реабилитации.
– Вам было сложно переключиться на профессию менеджера в сфере здравоохранения?
– Да, но мне это интересно. Когда работаешь практикующим врачом, настает момент, когда количество переходит в качество, и ты уже много что знаешь.
Работа на участке… Она интересна, но, как и любая постоянная деятельность, рождает мысль: «А дальше что?» Хотя, когда у тебя постоянный круг пациентов, это очень приятно. У меня всегда очень хорошие ощущения от работы.
Расскажу случай из опыта на участке: бывает, что девочки рано рожают, и получалось так — мои одноклассницы приводили ко мне своих девочек, которые родили, фактически поколение наших внучек. Это максимальная степень доверия к врачу, во-первых. А во-вторых, очень легко работать именно с клинической точки зрения. Ты уже знаешь поколение, знаешь, как проходит самая элементарная простуда в этой семье. Иногда бывает такое, что между детками в одной семье большая разница в возрасте, но болеют одинаково. У меня была одна такая ситуация, до сих пор помню.
Старший мальчик в семье в пять лет заболел пневмонией, и было понятно, что его надо было госпитализировать. Они уехали в инфекционную больницу, и все благополучно закончилось. В этой же семье рождается второй ребенок лет через 8-10. В пять лет, примерно в это же время года, младший заболевает, картина не банального ОРЗ: кроме температуры и катаральных проявлений начинаются и другие, уже более серьезные симптомы. И я говорю маме: «У Саши была пневмония в этом же возрасте. Давайте и мы сразу сделаем рентген, анализ крови, вдруг пневмония?» Мы все это делаем, находим у мальчишки пневмонию, сразу начинаем лечить, не ждем 4-5 дней, пока клиника разыграется. Кроме профессионализма и опыт в клинической работе помогает.
– Вспомнился феномен клонирования человека, когда говорят, что будут выращивать органы, потому что у них есть генетическая память.
– Это как чудеса, но это факт! Практикующие врачи это видят. И когда ты работаешь на участке много лет, то понимаешь, что одна семья болеет так, а соседняя – по-другому. Хоть стандарты и есть, и они помогают, но когда ты знаешь семью, и у тебя степень доверия максимальная, то у тебя уже есть 70 процентов диагноза и понимание, что дальше делать. Не с первого же дня антибиотик назначать.
В новгородском реабилитационном центре госпитализируется примерно 95 процентов пациентов, направленных из больниц и поликлиник. Остальные распределяются по другим медицинским учреждениям. В центре используется также система электронных медицинских карт, благодаря чему налажен оперативный обмен данными между специалистами. Есть возможность проведения сеансов телемедицины с ведущими медицинскими учреждениями Москвы.
Медицина – наука неточная, потому что мы живые люди, и всякие ситуации могут возникнуть. Но очень помогает в практической работе врача на участке. Интересно наблюдать, когда видишь, какая мама: спокойная или волнуется от каждого чиха ребенка.
Медицина ведь, если говорить сухим языком менеджеров – наука отрицательного спроса. Люди ходят к врачу, когда что-то заболит, или надо что-то найти. И не факт, что тебе скажут, что у тебя все хорошо. В 99 процентов случаев что-то находят, ведь за этим и пришел.
– У каждого профессионала на самом деле есть свой достаточно циничный взгляд на вещи: «Вот больной, его надо лечить так-то и так». Но когда вы рассказывали про этот случай с пневмонией, который повторился в семье через года, я в вас сейчас увидел больше человека, чем профессионала. Это ни о чем хорошем не говорит в плане вашей профессиональной оценки, но я увидел в вас эмоциональный отклик. Вам не мешает жить так, как говорят, на разрыв аорты?
– Нет, это помогает.
– Как же это помогает, если вы это так близко воспринимаете, запоминаете все в деталях, переживаете?
– А как оно может мешать? Это, наоборот, помогает. Я, опираясь на свой опыт, понимаю, что может быть с пациентом. Вот, в 2000-х стала развиваться доказательная медицина. Но это же только 95 процентов истины. А есть еще 5. Есть рыженькие детки, которые болеют не так, у которых аллергия, у которых температура в первые сутки 38,5-39,0, которым не помогают стандартные жаропонижающие, которым нужно еще сосудорасширяющие назначать… Мамам надо объяснить, что делать, если руки-ноги холодные. Это немного другой алгоритм действий. У меня самой трое детей, и как можно по-другому? Я не знаю. Это же живые люди!
С одной стороны, когда ты управленец, ты понимаешь теорию больших чисел, медицинскую статистику. Скажем, при распространении гриппа 90 процентов людей может заразиться, но 10 людей не болеет. И ты понимаешь, что лучше бы, чтобы все привились, потому что тогда не будет гриппозных пневмоний… Кто-то не привьется, но это же не значит, что они заболеют.
С другой стороны, я очень привержена иммунизации, я сама привита от всего, чего только можно.
– Как и все врачи, наверное?
– Некоторые врачи не прививаются, потому что они понимают, что могут не заболеть, знают особенности своего иммунитета.
Кстати, о них. В Великом Новгороде я не работала в педиатрии, но когда в Воркуте начинается эпидемия гриппа, можно наблюдать чудеса. Один год болеют, например, школьники 1-2 класса, а другой год идет такая инфекция, что болеют дети 5-6 лет в детских садах, а потом уже дальше распространяется вирус.
Конечно, лучше прививаться. Да, могут быть неприятности какие-то, но в то же время я знаю, как сделать так, чтобы не было реакции на прививку. Надо подготовить, проговорить какие-то моменты, может, дома просидеть один день, если речь идет о маленьком ребенке. Это же врачебная деятельность.
Конкретные советы от реабилитолога
Первым делом должен быть настрой на хорошее.
Это очень важно и не только в работе реабилитолога. У нас, кстати, есть документация, в которой чуть ли не единственным условием отказа в госпитализации пациента на реабилитацию является его же решение. Если он не хочет, мы имеем право отказать и родственникам, и медикам, которые его направляют.
Второй момент – очень важно движение.
С возрастом, с опытом жизненным и профессиональным, в том числе научным, я понимаю, что это очень важно. Маленьких детей нельзя ограничивать в движении. Есть детки гиперактивные, которые носятся, как волчки, и их ограничивать нельзя. Когда в детском садике всех сажают с ручками на коленках – тормозится развитие головного мозга, когнитивной функции. Раньше встать, пойти и что-то делать – значит, не будет контрактуры, будет активное кровоснабжение. Совсем недавно прошла научная информация, что кости вырабатывают гормоны, которые препятствуют старению мозга. То есть если люди много ходят, то кости вырабатывают гормоны, которые не дают стареть, в том числе, мозгу. Мышцы тренируются. Это очень банально, но очень помогает.
Третье: надо ответственно относится к своим словам и действиям.
Надо пытаться налаживать взаимоотношения со всеми. Доверие между врачом и пациентом – очень важно и очень действенно. Каждый человек знает, что если он обращается к какому-то врачу и это помогло, то мы хотим вернуться к тому же врачу. Это хорошо и для пациента, и для врача. И выздоровление будет более быстрое, если есть контакт. Мне мама рассказывала, какой-то доктор во время войны говорил чуть ли не безнадежному пациенту: «Молись. Когда мы с тобой вдвоем, третий с нами – Бог». Когда вдвоем пациент и врач, то все остальное складывается. А втроем – это уже сила. Это важно.
Фото автора.
