От Лычкова до Красноярска: вышла книга об эвакуации ленинградцев
1 февраля в Новгородской областной библиотеке состоялась презентация коллективной монографии «Побратимы. Регионам, принявшим эвакуированных ленинградцев, посвящается», вышедшей в издательстве РОССПЭН.
Более полутора миллионов ленинградцев были переселены в восточные районы страны: от Архангельска до Алтая. В том числе книга включает главу об эвакуации ленинградских детей на Новгородскую землю (которая тогда была частью Ленинградской области) и обстреле детского эшелона в Лычкове. Автор идеи и ответственный редактор книги — главный научный сотрудник ИВИ РАН, доктор исторических наук Юлия Кантор. С ней «53 новости» и поговорили о «Побратимах».
— Чем уникальна книга?
— Книга впервые за 75 лет дает возможность посмотреть на «карту» эвакуации из Ленинграда и увидеть с огромной временной дистанции повседневность тех регионов, куда ленинградцы были эвакуированы. Причем не только в областных центрах, но и на их периферии. Ведь ленинградцы были эвакуированы более чем в три десятка регионов СССР. Это важно, что впервые за 75 лет мы с коллегами собрали ту самую карту эвакуации из официальных документов, документов личного характера, устной истории и даже музейных экспонатов. Мы реконструировали (насколько это возможно полно) картину вывоза из Ленинграда населения, предприятий и учреждений культуры на восток страны и, что не менее важно, – рассмотрели эту эпопею и через судьбы конкретных людей.
Я, думая над концепцией проекта, хотела, чтобы все авторы глав (представители тех регионов, которые приняли ленинградцев) приехали на презентацию в Петербург и отпраздновали 75-летие полного снятия блокады именно на берегах Невы. Это было важно и с человеческой, и исторической точек зрения. Такой замысел – и издание огромной монографии, и приезд всех авторов, не мог бы состояться без поддержки компании «Норникель».
— Как удалось собрать столько участников и регионов воедино?
— Все началось с названия «Побратимы». Мне пришла идея рассказать о тех регионах, которые стали братскими Ленинграду. И поиск авторов шел с этой задачей. В нашей команде — все профессиональные историки, все имеют ученые степени докторов и кандидатов исторических наук. Я заволновалась, когда поняла, что для части регионов нет авторов. Так, проблема была с Уралом. Я не могла найти специалиста даже в Екатеринбурге! И еще сложной задачей стало найти авторов, где было относительно немного эвакуированных – например, в Мордовии и Удмуртии. Это не очень известные регионы с точки зрения эвакуации вообще и Ленинграда, в частности. Там не было эвакуированных знаменитостей, не за что было зацепиться, чтобы раскручивать ниточку…
Ведь для меня был важен принцип – либо мы пишем обо всех регионах, либо мы не делаем книгу вообще. Фрагменты не создали бы картину! И все же нам удалось найти всех специалистов и представить все 29 регионов. А когда команда была найдена, руководить уже было не нужно. Я посылала только некоторые пожелания по структуре глав — чтобы статьи имели единый стержень, чтобы это был не сборник разрозненных статей, а была полноценная монография. Ну уже в процессе редактирования просила какие-то места уточнить, на какие-то сюжеты обратить большее внимание.
— Какое место среди этих 29 регионов занимает Ленинградская область (и Новгородская земля, в частности)?
— Ленинградская область была тогда огромной, включала в себя и Новгород, и Псков. Поэтому на момент начала войны она оказалось самой близкой к границе. Уже летом 1941 года Ленобласть находится под ударом, а к концу августа — под оккупацией. Сложность заключалось в том, чтобы исследовать эвакуацию детей на Новгородскую землю в первые два месяца войны и стремительный процесс их реэвакуации обратно в Ленинград (насколько ее успели произвести). Это одна из трагических страниц. Также Ленинградская область была важным местом из-за близости к Ленинграду, вокруг которого стягивалось кольцо.
— Проект «Побратимы» — это ведь не только книга?
— Да, проект включал также и коллоквиум, посвященный неизвестным и трудным страницам эвакуации. В нем приняли участие авторы монографии. А музей истории Петербурга нес свою лепту, создав выставку «Ленинградский мост». Это не только метафора, есть мосты в Омске и Челябинске, построенные ленинградцами. Мост — это связь эвакуации и реэвакуции, связь с прошлым и будущим.
Финальной же частью станет российско-германский коллоквиум 12 февраля, посвященный блокаде и эвакуации ленинградцев, частью которого будет и представление «Побратимов». Он пройдет в знаменитом российско-германском музее «Берлин Карлсхорст», где была подписана капитуляция нацистской Германии. Мне показалось принципиально важным именно там обсуждать монографию и саму тему.
Пять российских историков, пять немецких сядут за круглый стол и станут обсуждать самые разные темы: начиная от мемориализации темы эвакуации и блокады до актуального состояния исследований темы. Увы, должна констатировать, что тема блокады в Германии находится на периферии научного и общественного интереса. Тем важнее говорить об блокаде Ленинграда, — а это безусловно часть не только нашей истории, но и немецкой, — в Берлине.
***
От редакции: Юлия Кантор передала книгу в дар Новгородской областной библиотеке, библиотекам музея-заповедника и НовГУ. Также её можно найти в книжных магазинах. Однако, по словам Дмитрия Асташкина, в Москве издание уже раскупили. Поспешите его найти, так как тираж небольшой.
Несколько отрывков из главы Дмитрия Асташкина «Эвакуация детей Ленинграда в Ленинградскую область (1941)»:
«Вагоны были переполнены, педагог Е. Я. Мериин в письме мужу описывала эти условия так: «В вагоне нас оказалось человек 70‒72. Уложить всех не удалось. Началась духота и неимоверная грязь. Детей разморило и начало тошнить… Словом, путешествие было очень тяжёлое. Я и другой педагог не могли даже прилечь. Хотя мы обе и пытались хоть на минуточку прикурнуть. В довершение всего на нас в Угловой (станция перед Боровичами), где мы простояли 5 часов, набросилась туча комаров. Дети просто оказались искусанными, особенно малыши».
(Из письма Е. Я. Мериин мужу. Цит. по: Брук Л.М. Как нас эвакуировали из Ленинграда навстречу немцам в июле 1941 г. [Электронный ресурс]. URL: http://samlib.ru/b/bruk_l_m/bbruk2m.shtml (дата обращения: 15.5.2018).
***
«Реэвакуация в августе 1941 г. становилась все сложнее – враг оккупировал важные транспортные узлы: Старая Русса (9 августа), Новгород (19 августа), Чудово (20 августа). Самолеты противника выслеживали не только эшелоны, но и убивали пытавшихся спрятаться в лесу. Из дневника А. Мироновой: «2 августа. Как страшно за детей! Их 4000 человек. Мы можем ехать только ночью. Днем бомбит ж.-д. ст. Вишеру, Окуловку. Днем дети сидят в лесу, уводим из состава. Старшие понимают опасность. Сосредоточены. 3 августа. Проскочили ряд станций. У Вишеры появились стервятники, звери фашистские, несколько бомб было брошено в лес, из пулемета расстреляли наш состав ‒ 20 вагонов. Дети были в составе, звери ошиблись. Мы в лесу на этот раз не были… Детей мы засыпали узлами, не было среди детей раненых, но пострадали 4 человека взрослых. На наш состав было несколько налетов… Дети не плакали, они стали взрослые за эти три дня… девочки были сосредоточены, испуганы. Мальчики держались с достоинством ‒ мужчины, засыпали со мною детей узлами, бельем. Мы в Ленинград уже привезли других детей…» .
(Из дневника Мироновой Александры Николаевны // Оборона Ленинграда, 1941‒1944. Воспоминания и дневники участников. С. 756).
***
«Педагог А. Смирнова описала первую пережитую ею бомбардировку в Окуловском районе: «Однажды ночью немцы не пролетели мимо Боровёнки. Очень близко, почти рядом, раздался оглушительный взрыв. Наши двухэтажное деревянное здание качнулась. Дети проснулись, закричали. Старшие дети, жившие на втором этаже, кинулись к выходу, стали скатываться вниз по лестнице… Дождавшись утра, наша заведующая пошла на станцию узнать: что фашисты бомбили, как далеко или близко от станции и нашего дома. Вернувшись, она сказала, что недалеко от станции есть небольшая речка и через неё железнодорожный мост. Вот его-то фашисты бомбили уже не в первый раз. – А мы восстанавливаем, ‒ сказал дежурный станции. ‒ Мы уже привыкли».
(Воспоминания А. Смирновой // ГАНО. Ф. P-4088. Оп. 3. Д. 1. Л. 18-18 об.).
Фото: Екатерина Степанова.
