Иван Вырыпаев: «Всё, что мы можем – только любить»
Сразу два материала о вчерашней встрече с драматургом Иваном Вырыпаевым прислали нам в редакцию молодые авторы. Мы решили опубликовать оба.
Рассказывает Алёна Штрейс:
«Всё, что мы можем – только любить»
11 октября в Новгородском театре для детей и молодёжи «Малый» прошла двухчасовая творческая встреча с ведущим российским драматургом и режиссёром Иваном Вырыпаевым.
В начале выступления гость Великого Новгорода отметил, что в зале театра «Малый» уютно, и ему здесь нравится. Он спросил у зрителей: «Что будем делать?», улыбнулся и признался, что успел увидеть Новгород только мельком. Драматург лишь прогулялся по Кремлю.
После небольшого вступления Иван Вырыпаев пообещал ответить на вопросы, в шутку сказав, что запретных тем нет, есть только нежелательные.
Один из зрителей обратил внимание на то, что в пьесе «Пьяные» довольно смело о религии. Вырыпаев ответил: «Я бы отделил религию от универсальных духовных вещей. Потому что в «Пьяных» нет религиозности, поскольку там не выражен религиозный атрибут, там не говорится об Иисусе или Будде, там говорится о Боге, а Бог – это только источник, из которого исходит религия. А религия – это средство для того, чтобы соединить в человеке его внешнюю сторону с внутренней, с источником всего».
Зрители задали вопрос о премьере его последней пьесы «Иранская конференция».
— Премьера «Иранской конференции» была буквально месяц назад. Идея её возникла ещё около двух лет назад, когда Стенфордский университет в Калифорнии предложил написать о том, как может развиваться мир. В этом году мы сделали этот проект, он играется на английском языке, задействованы польские актёры. Сюжет «Иранской конференции» специально сделан так, как будто в Дании проходит конференция по проблемам Ирана и Ближнего Востока. Там встретились специалисты, и они выступают с докладом, но очень быстро от политики всё уходит к проблемам ментальных взаимоотношений, ментальных различий, отношений Запада и Востока. Почему нас трудно понять? Для меня это была такая попытка объяснить западному миру нашу не только славянскую, но и восточно-азиатскую перспективу понимания, экзистенциальное понимание себя и вселенной. Потому что мне кажется, что у нас существуют некоторые различия в понимании важных экзистенциальных вопросов. Мы не лучше и не хуже, просто у нас другой запрос».
В карьере Вырыпаева есть графа «кинорежиссёр», он известен как автор фильмов «Танец Дели», «Кислород», «Спасение». Поэтому вечер не обошелся без вопросов о кино. Иван Вырыпаев рассказал, почему у него не складывается с кино и что он хочет делать дальше.
Кадр из фильма «Танец Дели»
— Я снял фильмы, я был честен, но насколько я разбираюсь в театре и это моя жизнь, вот ровно настолько, мне кажется, я не разбираюсь в кино.
Я даже так скажу, я не люблю делать кино. Я сейчас не снимаю фильмы и не тоскую ни одной секунды. Я больше не хочу их снимать. Но идея работы с камерой у меня есть, это скорее что-то камерное, для YouTube.
На вопрос о классически поставленном недавно «Дяде Ване» гость Великого Новгорода ответил развернуто.
— Вот я режиссёр и драматург, считаю, что главное – это автор. Когда Вы ставите чужую пьесу, то единственная возможность, которая есть – поставить пьесу так, как она написана. Из этических соображений, из технических. В самой пьесе всё заложено, законы того, как она должна быть поставлена. Если я ставлю Чехова, я хочу, чтобы зритель пришёл и увидел Чехова (и это не про декорации и исторические костюмы). А современный режиссёр ставит своё отношение к Чехову, своё прочтение Чехова. Современные режиссёры делают авторский театр, и это неплохо, но придя туда, вы не увидите пьесу. К сожалению, пьеса сегодня умирает. Режиссёров, которые ставят пьесы, практически нет. Вы не можете посмотреть пьесу, как она сделана, вы посмотрите режиссёрскую интерпретацию.
На вопрос, в чем разница между ремеслом и талантом, режиссёр ответил:
— Искусство – это продукт, результат действия ремесла, оно чаще всего бывает в результате творческого акта. А талант – это предрасположенность к чему-либо. Просто один пошёл в актёрскую профессию, а не надо было, теперь мы его называем неталантливым. Но он не неталантлив вообще, а именно в этой профессии. У нас у каждого есть предназначение. Но из-за того, что интеллект расшатан, мы не синхронизированы. Нам нужно соединить все внутренние процессы и внешние, синхронизироваться. И, кстати говоря, культура, традиция помогают синхронизироваться. Потому что ум успокаивается, так как есть вещи, которые уже определены. А талант – это возможность. Вот один талантливо блины печет, другой талантливо спектакли ставит, пускай каждый применит свой талант по мере своего предназначения.
К концу вечера Иван Вырыпаев поделился со зрителями своими планами, долгосрочными и ближайшими. Из ближайших: он ставит свою пьесу в БДТ в Санкт-Петербурге к юбилею Алисы Фрейндлих. Премьера спектакля «Волнение» назначена на 5 апреля. Из далеких планов – мечта открыть свою школу, где будут обучаться будущие режиссёры, драматурги и актёры. К тому моменту Вырыпаев надеется меньше ставить и больше заниматься людьми. Неожиданной новостью стало то, что у Ивана Вырыпаева родился новый жанр – стихи в прозе. Они почти закончены и в будущем станут программой, которую он исполнит вместе со своей женой — «Мир красивых бабочек» посвящен его погибшему другу, актеру Казимиру Лиске.
Кадр из фильма «Спасение»
В финале встречи он прочитал зрителям два стихотворения из будущего цикла. Вечер он завершил словами: «Всё, что мы можем – только любить».
Александр Асташкин:
«Иван Вырыпаев в Новгороде, как дома»
Встреча с Иваном Вырыпаевым была настолько интересной, что многие новгородцы несколько раз обращались с вопросами. Иван отвечал развернуто и исчерпывающе, а обратиться к нему успела значительная часть публики. Скорее всего, каждый желающий.
Иван заметил, что мы, русские, говорим на духовные темы, о Кали-Юге, Апокалипсисе, о Боге, а в Европе ему задают вопросы на остро-политические темы.
Да, из новгородского зала звучали вопросы о том, кто даёт деньги на плохое искусство (на вульгарные сериалы по центральному телевидению), может ли талантливый человек без денег снять фильм и чтобы этот фильм стал общеизвестен, был задан вопрос об отношении Ивана к Pussy Riot … Ощущалось, что на эти вопросы Вырыпаев отвечал из вежливости, как, впрочем, и на вопросы «провиденциальные» («предскажите мне, пожалуйста…»).
Как дома Иван себя чувствовал потому, что уютно: сцена в Малом театре чёрная, света мало, зал небольшой, самая уютная атмосфера для художника. Кроме того, общение более личностное, не о том, как вы относитесь к чему-то мировому, а «кто Ваши любимые философы?», «Любите ли Вы Достоевского? …Приезжайте к нам в Старую Руссу», «Собираетесь ли ставить «Вишнёвый сад»?».
Однако сама фраза «как дома» родилась по той причине, что здесь запросто говорят о Боге, не боясь задеть что-то сакральное, нарушить какие-то принципы толерантности, так называемое «интимное пространство». Услышав, что в Новгороде так запросто беседуют о Боге, Вырыпаев заявил: «Я и сам такой, тоже отрываюсь от земли».
Любимые философы Ивана – Палама, Флоренский, Лосев, выбор философской литературы обусловлен её духовным содержанием, философия не спекулятивная, а основанная на опыте.
Не столько сама философия, уточнил Иван, сколько философствующее богословие. Религия – средство самосовершенствования, и есть философы, которые могут сказать на этот счет нечто дельное; скорее даже мудрецы, чем философы.
Религия, как выразился Иван Вырыпаев, — это только поезд к Богу / к чему-то очень важному. Настаивать на том, что есть некая истинная религия, – всё равно что утверждать, что какой-то один «правильный» вид транспорта может заменить все иные, «неправильные».
Один раз Иван даже извинился за то, что произносит слово «Бог», ведь оно может оскорбить атеистов.
Ранее, в одном из интервью, Вырыпаев прямо говорил о необязательности религии (можно заниматься Йогой, а можно ходить в бассейн, нужно нечто очищающее и рекреационное). Религия не должна быть самоцелью.
Если разговор идёт о религии, трудно ничего не сказать о традиции. Традиция нужна как воздух, без нее все человеческие начинания погибают, но чтобы традиция существовала, она должна меняться и обновляться, беда традиции – окостенение.
Традиционный подход, прежде всего, касается театра. В европейском театре сейчас принято снимать трусы на сцене, эпатаж становится рутинным долгом, а у нас так не принято, да и ни к чему: зачем актёры без трусов в «Дяде Ване»? Новые европейские традиции плохо приживаются в русском театре даже за рубежом.
Именно ставить Чехова, а не отсебятину, не извращать произведение: мы ведь не будем, исполняя Баха, накладывать на его музыку песни Стаса Михайлова, добавлять барабаны и гармошку.
Иван Вырыпаев признался, что он режиссёр театра, а не кино. Мне уже за сорок, говорит Иван, в эти годы не стоит тратить время впустую. Занимаясь театром, Иван чувствует себя на своём месте, пьесы он пишет давно, и они получаются достойные, а свою деятельность в кинематографе он оценивает критически, говорит, что пробовал заниматься кинодеятельностью по молодости, а в зрелые годы ему стало понятно, что должна быть ответственность за свои дела, и если не получается снимать фильмы уровня Тарантино, не стоит вообще браться за кинорежиссуру.
Театр и религия были главной темой состоявшейся встречи.
Кадр из фильма «Кислород»
В конце выступления Иван Вырыпаев прочёл замечательные ритмические стихи про любовь и бабочек, которые просил не записывать на видео и не выкладывать в интернет, так как они были написаны им совсем недавно и пока не прошли редактуру. Оказалось, что он совсем недавно начал сочинять стихи, и стоит отметить, его эксперимент был достойно оценён публикой. Стихотворение как бы философствовало через повторение ключевых словосочетаний, и эти повторы наполняли строки музыкой.
Важно, подчеркнул Вырыпаев, быть в контакте с людьми, не отделять сцену от зала, важно присутствовать и не быть посторонним. В дальнейшем Иван Вырыпаев планирует заниматься преподаванием, открыть театральную школу в Санкт-Петербурге; после этой встречи в Новгороде трудно сформулировать одним словом, кем является знаменитый гость: поэтом, драматургом, философом или театральным режиссером?
Фото: Марина Воробьёва
