Новгородский студент Даниил Ёрж два месяца прожил в Арктике без интернета
Из Арктики вернулся Окружной студенческий отряд Северо-Западного федерального округа «Гандвик».
На протяжении двух месяцев участники отряда выполняли технологические работы на острове Хейса архипелага Земля Франца-Иосифа. Среди юношей был студент НовГУ – Даниил Ёрж. Нашей редакции удалось пообщаться с Даниилом.
– Даниил, почему ты решил поехать в Арктику?
– Как-то на собрании студенческих отрядов нам рассказали об этой поездке, сказав, что сможет поехать только один человек от нашего региона. Тогда я обернулся на своего командира, Лёшу*, улыбнулся ему, и он понял мою заинтересованность. И всё, с того момента я решил для себя, что поеду. Я жару не особо люблю, уже поработал на стройке летом и понял: это трудно, жарко и потно. А поработать летом в нормальном климате, свежем… Да, это одна из причин.
Были моменты, когда было жарко, потому что работа была сложная, и одеты мы были тепло, но это все не то, по сравнению с тем, как трудятся рабочие на летней стройке. Мне было просто интересно поехать. Представить свое региональное отделение Российских студенческих отрядов — такая возможность! Почему бы её и не воспользоваться? Я всегда за любые поездки, за последний год их стало много с помощью РСО. Также хотел открыть для себя новые места, а Арктика — это такая возможность, которая предоставляется мало кому, мало того, что побывать, так еще и заработать там. Плюс я хотел сам себя испытать. Посмотреть, на что я способен в таких климатических условиях.
– Какие у тебя впечатления от этого путешествия?
– Все прошло очень круто, то, что я ожидал, то и свершилось. Единственное, это может быть глупое заблуждение, но я почему-то думал, что на севере есть пингвины. Когда я уже ехал, мне сказали, что они на Южном полюсе. Я видно в школе как-то упустил это момент, и мне было чуть-чуть обидно. Я хотел увидеть пингвинов, а их тут нет (смеется). В целом, все отлично, ребята в отряде веселые, разносторонние, было интересно работать.
– Чем занимались?
– По-простому говоря, мусор убирали. Там было и дерево, и стекло, и металла много было, еще различные бытовые отходы. Только из-за ветров эта помойка была раскинута на большую площадь.
– Все ли получилось?
– Да, мы что хотели убрать, то убрали, это процентов 80 от того, что увидели там. Остался мусор, но он там чисто сконцентрирован с метеорологами.
– Чем вы там питались, ведь калории в таком холоде летят только так?
– Да, калории летят, тем более, если в день проходишь километров 15-20. Повторюсь, площади были большие, мы собирали мусор в тачки, тачки возили к большому белому мешку, потом опять возвращались к мусору, туда-сюда постоянно. С нами был один повар, он работал два месяца без выходных. Кормил на четверочку по пятибальной системе, но грех жаловаться, было вкусно. Повар делал различные блюда, горячие, холодные, салаты и даже пиццы, пирожки, булочки, хлеб пёк. Но на самом деле, я ел меньше всех, потому что мне казалось, что я многовато вешу. Я всегда просил порции меньше и при 12-часовой работе и при меньшем объеме пищи я набрал, или одежда стала тесновата, не знаю почему, но вот так вот.
– Были интересные бытовые вещи?
– Не знаю, будет ли это интересно, но у нас здание было очень старое и сделано по технологии сендвича, из различных сборных конструкций. Оно находилось на склоне, и передняя часть была на земле, а задняя стояла на сваях, то есть под полом была земля, воздух спокойно проходил, и было это довольно высоко. Когда поднимались очень сильные ветра, мы из помещения не выходили, тебя сдувало, и наше здание трясло, оно немного шаталось. Мы собой привезли баню, круглая бочка, но довольно жаркая, там и мылись. Когда было холодно, там отогревались. Это единственное, что душу грело, как в прямом, так и в переносном смысле. Баня в Арктике — это что-то.
– Были ли смешные случаи?
– Их было много, сейчас уже сложно припомнить. Мы постоянно смеялись, даже не знаю над чем. Конкретно не припомню, всегда было весело.
– Говорят о глобальном потеплении, а вы видели его реальные признаки там?
– Мне сложно об этом говорить, так как я не видел, что тут было раньше. Но тут один остров по верхушку в снегу, соседний вообще без снега. Я не ученый, не могу говорить о глобальном потеплении.
– Видел ли белого медведя?
– Да, конечно. В первый же день, когда приехали, нас встречал белый медведь, он был буквально в метрах ста, лежал на льдине. С нами был еще журналист, он снимал его, об этом есть сюжет. Потом его прогнали собаки и охотники. Он не появлялся неделю, может две. Когда работали, опять пришел. Мы тогда были на приличном расстоянии от лагеря, на берегу залива, там раньше мусорки были, я периодически посматривал по сторонам, пригляделся, и оказалось, что это медведь. Мы поехали на одной машине отгонять его, застряли в песке, но в этот момент приехали люди на квадроцикле, отогнали его и он пропал опять примерно на неделю. А как-то ночью спали, я услышал собак, а лай всегда означает медведя. Это было пять утра. У нас в каждой комнате было отверстие от вентиляции, когда я открыл его, увидел в 3 метрах от здания медведя. Охранники стали стрелять в его сторону. Никогда не видел дикого медведя так близко. Его далеко за горизонт угнали. Но ближе к концу белый мишка опять появился. Когда был выходной, ребята ходили на купол, на ледник здоровый. Когда спустились, увидели наверху медведя, еще бы минут 15-20 — и он бы был рядом с ними, все что угодно могло произойти. Были еще моржи, плавают и плавают. На коров похожи, не думал, что они такие вонючие. Были в метре от них, эмоций куча. Ещё там много птиц, одна из них полярная крачка. Маленькая, похожа на колибри.
– Были ли выходные, как их проводил?
– Выходные были, не так часто, как хотелось бы. Первый был 4 августа, следующий 20 и 30 августа. Так как мы были сильно уставшие, то спали, ничего не делали. В сентябре больше выходных было, и вот сумели съездить на лежбище моржей и там катались по льду. Песни пели под гитару, между собой общались, фильмов много пересмотрели.
– Как часто с родными связывались?
– К сожалению, связывались очень редко. Мы были на острове, где раньше была обсерватория имени Кренкеля, а сейчас там работает шесть метеорологов. Там абсолютно нет никакой связи. Созванивались по одному спутниковому телефону, он один на 30 человек. Телефон раз в неделю на две минуты давали. Интернета тоже не было. Была полная изоляция от внешнего мира.
– Быстро в коллективе нашли общий язык, все-таки вы все из разных регионов?
– Быстро, ведь в РСО только лучшие люди. Там были люди, у которых не первая целина, все довольно коммуникабельные. К тому же, мы уехали 28 июля, а приехали в Архангельск 16-го. Жили в одном общежитии и проходили обучение. В бассейне плавали с жилетами, теории много изучили, экзамен сдавали. И от того, что мы все находились рядом, сдружились, общались свободно. Кого-то знал по старым целинкам. С одним парнем из Питера нашелся общий знакомый. Так что проблем с общением не было.
– Быстро к климату привык?
– Там необычный климат, мало кислорода, долго не побегаешь, начинается отдышка. Местность очень рельефная, постоянно приходилось спускаться и подниматься. Да, тяжело было. Не описать чувство. Облака очень низко, острова скрывало.
– Что было самое сложное?
– Отсутствие информации. Если бы был интернет, связь с миром, с родными, было бы проще. Это давит. Особенно когда ты постоянно в этой среде живешь информационной, когда отрекаешься, сложно привыкнуть, когда подходили к Архангельску на судне, все так ждали связь. А всё остальное не имеет значение, не такие большие проблемы. Я бы годами там работал, если бы был интернет. Там такие пейзажи, нигде таких нет, людей нет, тишина, это неописуемо.
– Хотелось бы повторить опыт?
– Да, конечно, мне там очень понравилось. Если в следующем году будут вести набор, я подам заявку.
– Почему?
– Мне кажется, что периодически в жизни нужно устраивать такие испытания. Первое испытание для меня была армия, там время позволяет жизнь анализировать, ты много думаешь. То же самое в Арктике, ты изолируешься от всего. Думаешь о своей жизни, что тебе важно, что тебе нужно, о людях думаешь, с которыми общаешься. Мысли в порядок приводишь. Твое сознание меняется, ты себя больше понимаешь и приезжаешь другой. Такие испытания придают смысл жизни.
* командир Студенческого строительного отряда «Антей»
Фотографии из личного архива Даниила. Также представляем вашему вниманию телесюжет о возвращении молодых полярников.
