«53 новгородских храма»: церковь святого благоверного великого князя Александра Невского в Окуловке

Церковь святого благоверного великого князя Александра Невского в Окуловке была построена в 1901 году на средства собранные как обычными местными жителями, так и теми, кого сегодня принято называть бизнес- и властной элитой. Например, принял участие в строительстве своими деньгами богатый окуловский купец Зубов. Также в деле постройки храма был заметен вклад герцога Лейхтенбергского, у которого недалеко было поместье. Аристократ пожертвовал несколько икон для храма.

Храм строился всем миром. Основным материалом стал местный кирпич, который изготовлялся в Угловке и подвозился сюда на лошадях. Из воспоминаний очевидцев известен интересный факт: по утрам подъезжало к храму сразу по несколько подвод и часто создавалась очередь из них. И мужики даже с кулаками доказывали друг другу право ехать за кирпичом. Причем ехали безвозмездно.

Церковь была открыта, но относительно ненадолго. Неуспела начаться приходская история, как она стала заканчиваться в советское время.

Настоятель — иерей Илия Стрелков, благочинный.
Клирик — протоиерей Сергий Стрелков.

— В 1937 году храм закрыли, — рассказывает «53 новостям» отец Сергий Стрелков. — Здесь был и кинотеатр, и дом культуры.

В военные годы, и какое-то время до нее, в храме находилась тюрьма. Здесь, где мы с вами беседуем, в здании воскресной школы, был отдел НКВД. Здесь же, по слухам, в подвалах храма расстреливали осужденных. Документов подтверждающих это нет, но были очевидцы, которые видели трупы, которые увозились отсюда, так как была рядом железная дорога.

Один старик рассказывал мне о том, что когда тут, в 1937 году, была тюрьма, его отца арестовали и поместили в нее. Рассказывавшему об этом мне тогда было всего 13 лет. Он тогда пошел искать отца — подкопал забор с колючей проволокой.

Он сам не мог объяснить мне, как его не заметили. Парень об этом даже не думал, только знал, что ему надо отца найти. Он прокрался на охраняемую территорию, потом залез на крышу храма. Запомнил только то, что храм был битком набит народом: кто сидел, кто лежал в нем на полу… Храм рассчитан примерно на пятьсот человек, а содержалось в тюрьме около тысячи.

Когда паренька увидели арестованные, то он стал спрашивать о своем отце. Ему сказали, что отца уже нет… Видимо был уже расстрелян.

Мальчишке стали все писать записки, чтобы он сообщил, где люди находятся. Тогда, вспоминал он, была осень и в пальто и в штаны столько набили записок, что конечности в одежде не сгибались. Как-то он потом вылез через окошко из храма. Парню удалось вынести записки и потом их раздавали по родственникам.

Во время войны тут был отдел «Смерша». Однажды и контрразведка произвела массовый расстрел «на всякий случай». По словам старожилов, это произошло во время наступления немцев. Тогда руководствовались якобы военной необходимостью, рядом был фронт. Дескать, ночью немцы высадили десант, и тут всех арестованных и уничтожили. Хотя никакого десанта в Окуловке в тот день не было.

Потом, как я упоминал, тут был кинотеатр. Затем в самом храме сделали спортивную школу. Все было разгорожено, алтарь на три этажа разделен. Склад лыж тут был, даже снегоход загоняли внутрь и ремонтировали его там. Душевые и туалеты в храме устроили. Школа тут просуществовала до 1990-х.

Интересна история одной архитектурной особенности: храм в советское время лишился верхней части, вернее, половины. Когда здесь был сделан кинотеатр, то местный председатель исполкома пришел как-то посмотреть киносеанс. А в храме имелись колонны, которые поддерживали своды. Он приказал убрать колонны. Убрали. Провели киносеанс. Всем понравилось.

А следующей ночью все обвалилось. Слава Богу, что не на киносеансе, что не на людей все рухнуло. Колокольня, которая сейчас имеется при храме — это уже новодел, она восстановлена на деньги благотворителей.

В 1993 году здание храма передали православной общине в прискорбном состоянии, с износом в 100 процентов и… с телефонным аппаратом. Прежние хозяева утащили отсюда все, что только могли утащить. Вплоть до дверных ручек и навесного замка, который нам пришлось срочно самим докупать. Даже полы сняли там, где это можно было сделать.

Сам я служу тут также с 1993 года.

— А что вас сподвигло стать священником? У вас были они в роду?

— Нет. В роду у меня все были коммунисты с большим партийным стажем. Отец работал всю жизнь в органах внутренних дел, прокуратуре и милиции. Мама — медработник. Правда одна моя бабушка пела в церковном хоре, а другая — пекла просфоры. Но я прошел путь обыкновенного советского гражданина от октябренка до комсомольца. Потом окончил медицинский институт, работал врачом. Даже в новгородском обкоме комсомола чуть-чуть потрудился в отделе студенческих стройотрядов.

Но однажды мой жизненный путь привел меня к отцу Евгению Федорову, который служит в храме в деревне Перетно, и я соприкоснулся с духовной стороной мира. Это меня очень…

— Очень увлекло?

— Нет, здесь необходимо другое слово… Я просто понял, что очень многого не знаю. И у меня появилась потребность, настоящая жажда изучить этот вопрос. Чтобы самому во всем разобраться. Отец Евгений и крестил меня в возрасте 25 лет.

— Вам препятствовали в то советское время стать священником?

— Особого давления я не помню. Это же были уже восьмидесятые годы. Вызывали пару раз на собеседования, где позорили меня тем, что я, врач, решил стать священником, мракобесом. Но мне это «мракобесие» понравилось. С течением времени познакомился с епископом Ефремом, который тогда был благочинным округа и он также принял участие в моей судьбе.

— Кстати, как врач по образованию, как вы можете прокомментировать те высказывания, что своему здоровью можно навредить постясь?

— То как можно навредить своему здоровью постясь мне трудно понять. Бог столько здоровья дает человеку! Пост же не означает полного отказа от пищи — все должно быть в разумных пределах. Для болящих, например, есть и послабления поста.

Вообще же пост нужен для того, чтобы дух и мозги не заплыли жиром. Как иначе тогда размышлять о Боге? Главное в посте — мера. Мне нравится в этой связи притча. К одному из египетских старцев, подвизавшихся на Синае, пришел его ученик и сказал: «Вот, отче, я пощусь и ем два кусочка хлеба в день. Как мне быть, чтобы успешнее подвизаться? Может быть съедать всего один кусочек?» Старец спросил в свою очередь: «А когда ты съедаешь хлеб, то чувствуешь голод?» «Да!» «Ну, ешь тогда три кусочка».

Пост нам нужен не для того, чтобы думать о своем пустом желудке, а чтобы рассуждать о Боге.

— Мы беседуем в здании воскресной школы. Много ли в ней учеников?

— Около сорока ребят в возрасте от семи до 14 лет. У нас трехгодичное образование. Кстати, само здание в свое время было построено по благословению святого праведного Иоанна Кронштадского. Здесь в первые годы размещалась богадельня. В советскую эпоху тут и дом колхозника был, и отдел НКВД, и, в самом ее конце, библиотека. Она, кстати, была в ужасном состоянии: через дырявую крышу на книги лилась вода во время дождя.

Сейчас нам удалось все привести в надлежащий вид. Мы проводим здесь музыкальные занятия, церковнославянский язык, литургику. Есть и наш собственный урок — урок милосердия. Инициатором его стала матушка Елена — она медработник и считает, что детям тоже надо рассказывать о том, как оказывать первую помощь. Ребята знакомятся с правилами личной гигиены, поведения в больнице, с лекарственными растениями, уходом за больными. Все это связано в свою очередь с библейскими сюжетами. Программа уроков милосердия включает в себя 29 уроков.

— В храме находится чтимый список с Иверской иконы Божией Матери. Расскажите историю этой святыни.

— Икона в наш храм попала из окуловской деревни Хирики. Однажды в XVIII веке на скот, находившийся в этой деревне, напал мор. Народ тогда решил построить часовню в надежде на Божью помощь. Встал на сельском сходе вопрос — а во имя кого? И тогда один местный житель сообщил, что в Иверском монастыре на Валдае есть список с известного образа Пресвятой Богородицы. Икону деревня вскладчину купила у обители и мор закончился. Но, что интересно, начался мор на скот в окрестностях Валдая. Монахи из монастыря приехали в Хирики и потребовали отдать икону обратно. Но народ отказал: «Если хотите — приезжайте и молитесь тут». Монахи помолились перед ней и там, на Валдае, скот перестал умирать.

В советское время часовню разрушили под предлогом перевозки в новгородский музей деревянного зодчества: она просто сгнила в разобранном виде в деревне.

Икону же одна бабушка забрала себе домой, где она и хранилась. Пришло время и я отправился к этой жительнице и попросил отдать икону нашему храму — икона же эта и была написана для храма. Женщина наотрез отказалась отдавать икону при своей жизни. Сказала лишь, что после ее смерти сын привезет образ в нашу церковь.

Однажды же, одна наша прихожанка отправилась в Хирики помолиться перед иконой, и после этого разговорилась с ее хранительницей. Задала вопрос ей: «А на вас какие-то гонения когда-то были за то, что у икону храните у себя?» А она и ответила: «Да, гонения были. Приезжали тут попы и хотели икону отобрать».

Но в конце-концов, сын выполнил обещание матери, хранившей икону у себя. Теперь она в храме.

При подготовке материала использован справочник-путеводитель 2013 года «Новгородская митрополия».

Проект осуществляется в сотрудничестве с миссионерским отделом Новгородской епархии.

Фото Артура Крейтора

← «53 новгородских храма»: церковь Святой Троицы в Крестцах