Дни печатей

«Можете ли вы войти в рабочий ритм после новогодних каникул?» Этой теме посвящен опрос который проводят «53 новости». Можно, как выясняется. Причем разными способами. Вот у нас, акул, или просто скумбрий, пера есть свой — День российской печати называется. Отмечается он 13 января.

Очень удобно нам, журналистам. Отметили всё, что только можно отметить, окромя Старого Нового года. И можно от общечеловеческих и религиозных праздников переходить к профессиональным. А там, глядишь, в кругу коллег и работать захочется.

И хотя праздник российской печати, пару слов мне хотелось бы сказать о том, что взволновало весь мир и что имеет прямое отношение к прессе — о расстреле редакции французского сатирического еженедельника Charlie Hebdo. В отличие от многих никакого оправдания я этому преступлению не ищу и искать не хочу. Убийство безоружных людей за их убеждения для меня вне рамок морали. В конце-концов средневековье прошло, а с тоталитарной идеологией мы как-нибудь да распрощались.

Оправданий нет. Есть объяснения.

Профессия журналиста не ради красного словца называется опасной. Конечно, бдения в офисе и гоньба за информисточником с диктофоном и фотоаппаратом не несут реальной непосредственной угрозы жизни, но в любую редакцию может прийти посетитель. И, зачастую не с самыми добрыми намерениями, как это и произошло в Париже.

Тем более опасной, когда идешь на публикацию материала или карикатуры прямо направленной против чего-либо. И ненависть радикальных исламистов к Charlie Hebdo не должна вызывать удивления и реакции типа «ах-как-террористы-посмели-убить-журналистов». Конечно, бросать сатирические камни в осиный рой можно было бы анонимно, или из редакции окруженной тройным кольцом безопасности спецслужб, или еще как-либо предохраняться, но это была бы уже не пресса, а агитпроп. И рисуя очередную карикатуру на пророка Мухаммеда, карикатуристу надо держать в голове мысль — «меня могут за это убить». Или не рисовать… Другого не дано.

На этом фоне любому мыслящему не только журналисту, но и просто гражданину должно показаться отвратительным спекулирование на свободе слова.

Очевидно, что сами убитые журналисты еженедельника криво и растерянно улыбнулись бы видя истерию вокруг последствий теракта в виде маршей и выступлений политиков и политиканов. И еще что-нибудь цинично и едко добавили в духе Charlie Hebdo по этому поводу, ломая благостно трагический настрой толпы.

День печати — это повод коснуться и другой темы. Более протяженной во времени и меркантильной: «Интернет убивает газету».

Если говорить о способе производства, о носителе информации, то да. Убивает. И ничего особенно страшного и трагичного я в этом не вижу. Журналистов-то, как раз скажу ради красного словца, в данном случае никто не убивает. Конечно, приятно пошуршать бумагой, вчитываясь в дискурс, и гламурные фото лучше выглядят на страницах печатного издания, чем на мониторе. Но и только.

Печатная пресса просто уходит на другой носитель. И процесс этот неостановим как книгопечатание пять веков назад. В противном случае мы бы читали книги исключительно в рукописном формате. И также как никто не разучился писать ручкой используя клавиатуру, также всегда найдутся люди, которые бумажную прессу больше ценят.

Работая уже не один год исключительно в формате интернет-журналистики, спешу заверить — никуда ни одна акула пера не денется от требований к знанию орфографии, от необходимости находить информационные источники, быстро и качественно анализировать их. Я, как редактор, никуда не делся от медийных планов, верстки, решения проблем с некачественными фото и текстами и необходимости отвечать за опубликованное.

Кстати, новые явления — такие как блогосфера и мультимедиа, не только не изменили журналистику, но и не внесли по сути ничего нового в нее. Социальные сети — да. Но это отдельный разговор.

Интернет-СМИ, также как и бумажные газеты — пресса. Плоть от ее плоти. Это просто ее отражение в электронном мире. И вообще, больше печатей — хороших и разных. Суть, ведь, не в том, как вы читаете эти строки — распечатанными на бумаге или с экрана монитора. Главное, чтобы за душу брало.