Анна Антипова: «Отсутствие чувства юмора сильнее всего мешает человеку исследовать себя»
В минувшие выходные в санкт-петербургском Доме Танца «Каннон Данс» состоялась лаборатория по композиции с Анной Антиповой, преподавателем и независимым хореографом, экспериментирующим в разных направлениях современного танцевального искусства.
Именно сейчас искусство танца популярно, как никогда и принимает наиболее разнообразные формы. Корреспондент «53 новостей» побеседовал с Анной о развитии современного танца, роли импровизации и особенностях композиции.
— Анна, расскажите о себе, как вы пришли в танец?
— После школы я поступила в Челябинскую академию культуры и искусства. Во время обучения особый интерес у меня вызывал предмет «Композиция и постановка танца». Поэтому я решила продолжить свое образование в этой области и поступила в Санкт-Петербургскую консерваторию им. Н.А. Римского-Корсакова на кафедру «режиссура балета» (класс профессора Н.Н. Боярчикова). Так как в консерватории вопрос композиции танца рассматривался сквозь призму балетного театра, а мне интересен был современный танец, я продолжила свое обучение в магистратуре Академии русского балета им. А. Я. Вагановой по программе «Научно-творческая лаборатория композиции современных форм танца».
С 2012 года мне стало интересно работать с музыкантами, анализируя, как танец может взаимодействовать с музыкой в плане импровизации (когда и танцор, и музыкант творят на ходу) и в заранее продуманной композиции. Такой интерес к музыке, наверное, мне привила консерватория. В 2012-2014 годах я реализовала ряд интерактивных перформансов совместно с CNMRG (Computer and new music research group) и разными музыкантами России, Японии, Финляндии.
— Можете ли вы очертить те области, которые вам интересны сейчас и которые хотелось бы развивать?
— Как я уже сказала, последние три года мне интересен вопрос взаимодействия танца с музыкой в импровизации, в композиции. Каким образом одна область может влиять на другую, как идеи из одной области трансформируются в другой, как хореографы используют приемы музыкальной композиции в композиции танцевальной.
— Почему вы решили заняться преподаванием?
— Для меня это возможность посмотреть на себя со стороны — через моих учеников.
— Вы рассматриваете обучение, как односторонний процесс передачи знаний от учителя к ученику?
— Для меня это своего рода диалог. Конечно, есть доминирующая сторона в лице педагога, но ученики, без сомнения, учат педагога не меньше, чем он их. Просто разным вещам. Мне очень нравится работать с детьми, нравится их открытость к процессу.
— Как бы вы посоветовали вести себя начинающим танцорам, чтобы избежать травм?
— В первую очередь, предотвращать травмы научит грамотный педагог, у которого вы занимаетесь. Так же пойдет на пользу знание анатомии и, как следствие, принципов функционирования человеческого тела.
— Как современные хореографы определяются с методами композиции?
— О композиции танца, тем более современного, довольно сложно рассуждать, потому как нет единого мнения относительно того, что именно «лучше». Переход от использования одних методов к другим связан, в первую очередь, с теми изменениями в культурном контексте, которые происходили на протяжении всего XX века и продолжаются сейчас. Так, в начале века хореографы отказывались от многоактных спектаклей в пользу одноактных. В целом, несмотря на появление новых танцевальных техник, подход к композиции танца модерн мало отличается от балетного театра. В середине века в США сформировалось содружество хореографов, эксперименты которых во многом повлияли на принципы сочинения танцевальной постановки сегодня. В своих номерах они отказались от нормативного повествования, от взаимоотношений «солист-кордебалет», от фронтального расположения танцующих лицом к зрителю, от костюмов и декораций, даже от традиционного сценического пространства — от всего, что раньше считалось обязательным для создания танцевального спектакля.
— Почему такую важную роль приобретает импровизация?
— Она становится возможной частью представления, а не только подготовки к нему. Хореографы больше не опираются на форму музыкального произведения, появляются танцевальные спектакли, где музыка может временами вовсе отсутствовать. Новое поколение танцевальных художников стремится к укреплению связей между разными дисциплинами, новые технологии становятся неотъемлемой частью постановок. Все это влияет на выбор используемых хореографом методов, композиционных приемов.
— Что для вас является первостепенной задачей в танце?
— Искренность и честность — по отношению к себе, партнеру, зрителю.
— Есть ли у вас какие-либо жизненные принципы, которые влияют на «музыкальность» тела, умение чувствовать музыку, а также меняющие отношение к ошибкам и обучению?
— Мой педагог по композиции говорил, что танцор должен быть очень внимателен ко всему происходящему не только внутри него, но и вокруг. Умение не просто слушать, а слышать применимо не только в отношении музыки, но и партнера, и зрителя. А что касается отношения к ошибкам, важно не думать о том, что не получилось, а подумать, как сделать, чтобы в следующий раз получилось еще лучше. Важно не зацикливаться на ошибке, а продолжать пробовать — тогда обязательно получится.
— По вашим наблюдениям, что больше всего мешает человеку исследовать себя?
— Отсутствие чувства юмора. А если серьезно, то уверенность в том, что ты уже все о себе знаешь.
— Могли бы вы дать совет участникам лаборатории, как наиболее грамотно обработать полученную информацию и применить ее в танце?
— Любой материал, полученный на мастер-классах, я стараюсь пропустить через свое тело, проанализировать с точки зрения наиболее интересных именно для меня аспектов, и только после этого использовать. Мне кажется разумным не копировать полученные сведения, а анализировать — только в этом случае вы себя обогащаете.
Фото из архива Анны Антиповой
